a city as it should be

пятница, 01 октября 2010

00:51

lidakhe

впечатленияМосква - большая деревня. Прага - музей под открытым небом. Рим - ожившая история. Иерусалим - воплощённая Библия. Париж - праздник, который всегда с тобой. Одновременно всё это - города - населённые пункты с численностью от... и до..., инфраструктурой Х, государственным статусом У. Существуют ли точки на карте, для которых слово город было бы не родовым, а определяющим - единственно верной исчерпывающей характеристикой?

Настоящий город для меня - это хорошо отлаженный механизм, символ которого - часы на главной площади. Он грамотно спланирован, и даже если исторический центр строился стихийно, в дальнейшем в клубок узких средневековых улиц был внесён успокаивающий порядок. Этот порядок носит оттенок педантизма, впрочем, скорее забавного, чем отталкивающего: на дорогах непременно написано, куда прежде следует смотреть пешеходу, не привыкшему к левостороннему движению; названия улиц размножены на всех домах. Ввиду плотности населения и, как следствие, застройки, настоящий город всегда слегка стеснён, и в пространстве, и в средствах. Тем не менее, экономия носит скорее рациональный характер и никогда не доводит до бытовых неудобств. Улицы широки ровно настолько, чтобы водитель автобуса мог без особого риска лавировать на поворотах, демонстрируя меткость снайпера и лихачество ковбоя на железном коне; все бумажные документы, будь то квитанции, билеты или чеки, напечатаны на аккуратных карточках, которые легко помещаются в карман, не вредя при этом качеству текста. Мосты через реку перекинуты ровно там, где, по мнению архитекторов, людям удобнее всего переходить на тот берег.

Настоящий город немного похож на отставного военного: дисциплина прежде всего. Без этого невозможно контролировать поток туристов. Во всём: от памятников - до общественных туалетов, - есть распорядок, который соблюдается как заповедь. Внешний вид (в данном случае фасад) безупречен. Кроме того, в настоящем городе прошлое - это один из немногих способов заработать денег. Старые здания и памятники архитектуры - единственные, кто может позволить себе стоять где захочется и вести себя, как примадонна в театре. Что бы ни было, главный собор должен иметь восемь точек обозрения, и всему окружающему пейзажу приходится подстраиваться под эти требования. Смелые инженерные новинки при всей своей вычурности неизбежно должны вписываться в панораму исторического центра. Здесь проявляется ещё один критерий города - идеальный вкус, который не позволяет воздвигнуть вавилонскую башню рядом со средневековой тюрьмой. Набережная отличается плавными переходами из поздних 1800-х в авангардные 1920-е . Местами вклинивается сверхлёгкий стеклянный купол десятилетней давности, за которым виднеется здание бывшей обувной фабрики времён прусской войны.
С самой верхней точки панорама города делится на две части: историческая, намеренно сохраняемая ради лица - с одной стороны, и деловая, современная - с другой. Чёткой границы между ними нет, город не мечется суетливо между этими двумя крайностями, но мудро сочетает их в себе.

Житель настоящего города - рабочий. Скромный чиновник, который каждое утро в деловом костюме и с рюкзаком на плечах едет на велосипеде к себе в офис. Знаток всех закоулков, пропитанный нездоровым городским воздухом, он чувствует себя как рыба в воде среди невысоких строгих зданий из бурого кирпича со скупой сероватой лепниной. После тяжёлого дня его взгляд отдыхает на маленьких оазисах, которые каждый житель разводит у себя на балконе. Настоящий город в тайне завидует чистому деревенскому воздуху и старается всеми скудными средствами показать видимость благоприятной экологии, из чисто мещанской вежливости изобразить заботу об окружающей среде. Здесь никого не удивишь пышной геранью, сочным плющом в пол-стены, тяжёлыми розами, которые без толку осыпаются на вымытый кислотным дождём асфальт. Парки в настоящем городе подобны храмам. Это мекка выходного дня, которая содержится в идеальной чистоте и истинно пуританской строгости. Случайный мусор расценивается как преступление. Здесь живут ещё одни городские баловни. Как и в случае с памятниками, они в меньшинстве. Белки и утки, чувствуют себя хозяевами жизни, и совершенно не стесняются клянчить, капризничать и кусаться.

Люди , напротив, предельно зажаты, угрюмы и суетливы. Кажется, на них давят стены домов, потолки в поездах метро, нескончаемые тучи и сам воздух, так что они никогда не поднимают голов от земли. Вечная забота читается на их лицах в любое время суток, и даже во сне они не перестают думать о незаплаченных налогах, ненакормленных детях, недоделанных рабочих проектах, долгах, делах, постоянном zeitnot'е. Они неизменно улыбаются, стараясь быть максимально услужливыми с гостями, и только дома они позволяют себе разрядку в виде мелочного семейного скандала и беспокойного забытья. Кажется, среди них не рождается не то что гениев, просто талантливых ярких личностей, им некогда, и в то же время половина улиц носит имена местных знаменитостей.

Напоследок отмечу, что настоящий город принял меня неожиданно тепло: встретил нетипичной солнечной погодой, позволил совершено безнаказанно всласть блуждать глухой ночью по подворотням и терпеливо отнёсся к странностям любопытной иностранки.